— А мне? — вмешалась Джиллиан. — Мне можно сказать, папа? Не обращая внимания на расспросы, отец пристально уставился на Кристен.

— Даю слово, — пообещала она.

— И я тоже, — поспешно заверила Джиллиан, кивая так, что едва голова не оторвалась. Но отцу было не до нее: он пытался заставить Кристен понять всю важность порученного дела.

— Ни одна живая душа не должна знать о нашем разговоре. Смотри, что я делаю. Беру тунику и заворачиваю шкатулку.

— Чтобы никто не увидел? — допытывалась Кристен.

— Верно, — прошептал отец. — Чтобы никто не увидел.

— Но я уже видела, папа, — выпалила Джиллиан.

— Знаю, — вздохнул отец. — О, Лоренс, что я делаю?! Она слишком мала… я чересчур многого от нее требую. Иисусе милостивый, как я могу отпустить детей своих?!

— Я стану защищать Кристен до последней капли крови, — поклялся Лоренс, выступая вперед. — И готов принести обет на святом распятии, барон Ранульф, что никто не прознает про шкатулку.

— Вы можете положиться на нас, барон, — вторил Уильям. — Волос не упадет с головы леди Джиллиан.

Барон устало кивнул, давая понять, что его доверие к солдатам безгранично. На сердце стало чуть легче от сознания того, что эти люди оказались рядом в трудную минуту.

Джиллиан дернула отца за рукав, не собираясь оставаться в стороне. Едва Ранульф отдал Кристен сверток, Джиллиан выжидающе протянула ручонки, справедливо предположив, что если сестре сделали подарок то и она получит свою долю. Хотя Кристен была на три года старше, отец никогда не отдавал предпочтения никому из дочерей. И несмотря на то что всякое проявление терпения было для Джиллиан почти непосильным подвигом, девочка молча выжидала. Отец привлек Кристен к себе и поцеловал в лоб.

— Не забывай своего папу, — прошептал он. — Не забывай меня.

Он потянулся к Джиллиан. Та бросилась в его объятия и звонко чмокнула в колючую щеку.

— Папа, а для меня нет красивой коробочки?

— Нет, родная. Сейчас ты пойдешь с Уильямом. Возьми его за руку…

— Но, папа, а как же коробочка? У Кристен есть, а я…

— Это не подарок, Джиллиан.

— Но, папа…

— Я люблю тебя, — выдохнул отец, смаргивая слезы и яростно прижимая девочку к холодной стали кольчуги. — Да хранит тебя Бог.

— Ты раздавишь меня, папа! Можно нам нести коробочку по очереди? Пожалуйста, папа!

Но в этот момент в комнату ворвался Эктор, бейлиф [4] отца.

Его вопль так перепугал Кристен, что растерявшаяся девочка выпустила сверток из рук. Шкатулка выпала из туники, и в неверном свете факелов на полу, словно упавшие с неба звезды, засверкали рубины, сапфиры и изумруды, переливаясь всеми цветами радуги. Эктор, растерявшись, застыл, ослепленный сказочной красотой.

— Что тебе, Эктор? — раздраженно бросил отец. Тот, спеша как можно скорее передать слова Брайана, командира замкового гарнизона, казалось, совершенно машинально поднял шкатулку и вручил Лоренсу.

— Милорд, Брайан велел передать, что молодой Элфорд Рыжий и его солдаты ворвались во внутренний двор.

— Его видели, — выпалил Уильям, — или он продолжает скрываться от нас?

Эктор поднял глаза на солдата.

— Не знаю, — признался он, прежде чем обратиться к барону: — Брайан еще сказал, что ваши люди призывают вас, милорд.

— Иду, — объявил барон и, поднявшись, знаком велел Эктору покинуть спальню, а сам последовал за ним. Но в дверях обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на своих красавиц дочерей — ангелочка Кристен с голубыми глазками и золотистыми локонами и готовую расплакаться Джиллиан, с материнскими изумрудными очами и светлой кожей.

— Уходите, и храни вас Бог, — хрипло обронил барон и исчез.

Солдаты поспешили к потайному ходу. Том пошел вперед, чтобы открыть дверь в конце туннеля и разведать, нет ли внизу врагов. Лоренс взял Кристен за руку и, подняв повыше факел, пустился в путь. За ними шагали Уильям и Джиллиан. Замыкал процессию Спенсер, задержавшийся лишь затем, чтобы подтащить сундук на место.

— Папа не говорил мне об этой скрытой дверце, — прошептала Джиллиан.

— И мне тоже, — кивнула сестра. — Наверное, забыл.

— У нас с Кристен тоже есть потайной ход, — похвасталась Джиллиан Уильяму, — только он ведет в наши спальни. Папа велел нам держать языки за зубами, потому что это секрет. И пообещал выдрать розгами, если мы проболтаемся. А ты знал, Уильям?

Солдат не ответил, но малышка, ничуть не смущенная его молчанием, продолжала:

— Тебе известно, куда мы выйдем? К пруду с рыбками. Правда ведь?

— Нет, — коротко ответил Уильям. — Этот туннель проложен под винными погребами. Мы приближаемся к лестнице, так что будь повнимательнее.

Джиллиан встревоженно осмотрелась, придвинулась ближе к Уильяму и бросила взгляд на сестру. Та прижимала к груди шкатулку, но край туники свисал до самого пола, и Джиллиан не смогла противиться искушению.

— Папа сказал, что мне тоже можно нести коробочку, — проныла она, потянувшись к шкатулке. — Теперь моя очередь.

— Ничего подобного! — возмутилась сестра. — Лоренс, Джиллиан врет! Папа велел мне, а не ей держать сокровище.

— Но теперь моя очередь, — не отставала Джиллиан, снова пытаясь схватиться за болтавшийся конец. Тут сзади послышался какой-то подозрительный шорох, и девочка в страхе отпрянула. Она уже готова была повторить попытку, но поняла, что они стоят у самой лестницы. Там, внизу, царил непроглядный мрак, но Джиллиан была твердо уверена, что в темноте прячутся уродливые чудовища, а может, и сам огнедышащий дракон, готовые наброситься на нее. Испуганная крошка стиснула широкую ладонь Уильяма.

— Мне здесь не нравится, — заплакала она. — Возьми меня на ручки.

Но как только воин нагнулся, чтобы подхватить ее свободной рукой, одна из теней, таившихся у стены, неожиданно ожила и словно прыгнула на девочку. Джиллиан, пронзительно завопив, пошатнулась и столкнулась с Кристен. Сестра, вообразив, что драгоценную шкатулку хотят отнять, с криком «Это мое!» замахнулась на Джиллиан, но удар пришелся как раз Уильяму под колени и отбросил его на Лоренса. Ступени были невероятно скользкими от влаги, годами сочившейся с каменной кладки, и мужчины, к прискорбию, оказались слишком близко к краю, чтобы сохранить равновесие или хотя бы опереться обо что-нибудь. Бедняги мгновенно полетели в черный провал вместе с детьми. Впереди катились факелы, рассыпавшие снопы искр.

Уильям отчаянно старался защитить ребенка своим телом, но все произошло слишком быстро и Джиллиан врезалась подбородком в острый камень. Оглушенная ударом, она несколько минут лежала неподвижно, прежде чем сесть и оглядеться. Кровь заливала блио, и, увидев багряный ручеек, девочка громко зарыдала. Сестра лежала рядом, лицом вниз, не издавая ни звука.

— Кристен, помоги мне, — всхлипывала Джиллиан. — Проснись! Мне плохо! Проснись, Кристен!

Уильям с трудом встал и, прижав малышку к груди, бросился вперед.

— Тише, дитя, тише, — уговаривал он. Лоренс последовал его примеру и, поднявшись, подхватил Кристен. Кровь капала из пореза у нее на лбу.

— Лоренс, вы с Томом несите Кристен к ручью, — приказал Уильям, — и подождите нас со Спенсером.

— Нужно держаться вместе, — возразил тот, перекрывая вопли Джиллиан.

— Малышка сильно разбилась. Нужно зашить рану. Идите! Мы вас догоним. С Богом!

— Кристен! — не унималась Джиллиан. — Кристен, помоги мне!

Как только они приблизились к двери, Уильям зажал ребенку рот, умоляя помолчать. Мужчины отнесли ее в лачугу кожевника в дальнем конце внешнего двора. Зазубренный булыжник раскроил девочке подбородок, и Мод, жена кожевника, принялась накладывать швы. Солдаты держали Джиллиан, тревожно переглядываясь. Бой разгорался в опасной близости, а шум становился таким оглушительным, что приходилось не говорить, а кричать.

— Заканчивай быстрее, — приказал женщине Уильям. — Нужно спасать ее, пока не поздно. Поспеши!

Он выбежал во двор и, выхватив меч, загородил собой дверь. Мод завязала последний узел, обрезала нитки и торопливо обвязала куском домотканого полотна шею и подбородок Джиллиан. Спенсер взял девочку на руки и шагнул к порогу. Враги подожгли огненными стрелами соломенные крыши хижин, и в свете разгоравшегося пожара все трое побежали к холму, где —стояли наготове лошади. Они были уже на полпути к вершине, когда дорогу преградили вражеские солдаты. Второй отряд закрыл дорогу к отступлению. Ни бежать, ни скрыться… Но эти честные люди слишком хорошо сознавали свой долг. Поставив Джиллиан между собой на землю, они встали спиной к спине, подняли мечи и испустили последний боевой клич. Благородные воины умерли, как жили, с честью и мужеством, защищая невинное дитя.